Икона

            СВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ

            Издревле на Руси особо почитали святителя Николая. К нему обращались за помощью в самых сложных, а порой и совершенно безнадежных случаях жизни.

            Было написано множество житийных образов великого святого. В отличие от житийных икон других святых, в них есть одна особенность. Прижизненные события святителя Николая свободно перемешиваются с событиями, которые произошли после его смерти. Причем клейма блаженной кончины святого пишутся всегда после его посмертных чудотворений, поэтому они могут заканчивать житийный ряд. На успении святого поставлен акцент. Мы видим благоговейное преклонение людей перед гробом усопшего святого (предпоследнее клеймо в нижнем ряду), как бы трепетное созерцание перехода «земного ангела» в вечную жизнь. Видим, как гроб относится в храм (последнее клеймо).

            Но складывается впечатление, что это хоть и значимый, но только необходимый штрих в жизни святого. Иконописец словно хочет показать, что отношение святителя с человеком, с людьми после его смерти остались теми же, какими были и при земной жизни. Смерть явилась этапом, который качественно ничего не изменил, разве что бесконечно расширил возможность помощи святого страждущим. Хотя и при жизни его порой не существовало естественных физических преград для такой помощи.

            Так один корабль, плывший из Египта в Ликию, попал в страшную бурю, изломались все снасти, разорвались паруса, волны почти затопили судно, надежды на спасение не оставалось. И корабельщики в отчаянии обратились с молитвой к св. Николаю, которого они никогда и не видели, а только слышали о нем. И, как повествует предание, он немедленно появился на корме (второе сверху клеймо в левом вертикальном ряду) со словами: «Вы звали меня, и я пришел к вам на помощь, теперь не бойтесь». И благополучно довел судно до берега.

             Правильный хронологический порядок жития мы видим только в верхнем ряду клейм. Рождество святого на этой иконе, к сожалению, утрачено. А второе клеймо свидетельствует о необыкновенном благочестии младенца, который не вкушал материнского молока в среду и пятницу (постные дни). Художником очень живо выражено изумление матери отказом младенца.

            Епископом в городе Патари, где родился Николай, был его дядя, по имени тоже Николай. Заметив, что племянник выделяется среди других молодых людей подвижнической жизнью, он стал уговаривать родителей отдать его на служение Господу. Они охотно согласились, так как еще перед рождением сына дали такой обет.

            Третье клеймо и рассказывает нам об этом событии. Мы видим дядю святителя Николая в монашеских одеждах, его родителей Феофана и Нонну. Они беседуют между собой. Об этом говорят их руки. Склоненные головы свидетельствуют о полном согласии. В то же время склонение голов и жесты рук говорят не только о диалоге и единомыслии. Они все склонились не над, а перед святым отроком, и руки епископа простерты к нему в молитвенном жесте, а правая рука Феофана, возложенная на голову сына, как бы дает родительское благословение. Поэтому фигура отрока, будучи значительно меньше остальных, становится центральной. Не за него решают его судьбу сродники, а как бы внимают Божию о нем определению. Именно поэтому между ними и царит такое единодушие.

            Четвертое и пятое клейма в верхнем ряду и второе в правом вертикальном ряду говорят о поставлении Николая в диакона, пресвитера (священника) и епископа.

            Третье сверху клеймо в правом вертикальном ряду рассказывает нам случай спасения от потопления благочестивого человека по имени Димитрий (уже после смерти святого). Однажды, когда он плыл на богомолье в церковь св. Николая, поднялась сильная буря, лодка опрокинулась, Димитрий был увлечен пучиной до самого дна, при этом он воззвал в себе: «Святый Николай, помоги мне!» Чудотворец немедленно предстал перед ним и, взяв за руку, исторгнул из глубины.

            Следующее, четвертое сверху клеймо, повествует о том, что в одной деревне был единственный колодец, из которого жители не могли почерпнуть воды, так как дерево над колодцем стало местом вселения злого духа. Пытались дерево срубить, но топор отскакивал от ствола и ударял дровосека. И вот явился святитель Николай. В руках его – святое Евангелие. Он не рубит дерево, но очищает место от злого духа.

            На обоих предыдущих клеймах мы видим юношей, полных сил. Это подчеркнуто и динамикой их движений, и одеждой, выкрашенной в красный цвет. Но физическая сила не в состоянии помочь им в столкновении и с разыгравшейся стихией, и с демонической реальностью. Рядом же стоит согбенный старец, написанный очень статично, и спасает утопающего из разбушевавшейся стихии – «житейского моря», и справляется с невидимыми, самыми страшными врагами человека. Художник нарочито сталкивает здесь физическую молодость и силу, оказывающуюся беззащитной, и старческую немощь, для которой не существует невозможного. Тем самым как бы подчеркивая тщету физической и мощь духовной силы.

            Известно множество случаев спасения людей в путешествии, на водах св. Николаем. Поэтому часто, отправляясь в путь, ищут покрова и заступничества у св. Угодника.

            При всей безусловной кротости, смирении и незлобии святитель Николай проявлял порой необыкновенную решительность и мужество. Так он бесстрашно останавливает казнь трех граждан, оклеветанных врагами, вырывает меч у палача (четвертое клеймо в левом вертикальном ряду), и никто не осмеливается противиться ему.

            Еще при жизни святой является во сне царю Константину и требует освобождения трех воевод, также оклеветанных завистниками, угрожает поднять мятеж и лишить царя власти, не боясь назвать и свое имя (3-е клеймо в левом ряду).

            - Кто ты, что смеешь требовать и угрожать царю? – вопрошает Константин.

-        Я – Николай, Мир Ликийских Архиепископ.

И трое невиновных были отпущены.

Бесчисленны дары, которые стяжал Угодник своей деятельной святостью: власть исцелять недуги душевные и телесные, укрощать стихии, изгонять бесов, неоскудевающая любовь и милость к страждущим.

В середине иконы мы видим святителя Николая в полный рост, над его головой – полуфигуры Христа и Богоматери в облачных сферах. Есть предание, что во время I Вселенского Собора, не стерпев богохульства, св. Николай ударил Ария (отрицавшего божество Сына Божия и не признававшего Его Единосущность Отцу). Отцы Собора сочли такой поступок излишеством ревности и, лишив его архиерейского омофора, заключили в тюремную башню. Но вскоре многие из них имели видение: Иисус Христос подал святителю Николаю Евангелие, а Пресвятая Богородица возложила на него омофор.

В левой руке Угодник Божий держит Евангелие, правая отведена в сторону в широком благословляющем жесте – граду и миру, как бы призывая каждого без сомнения подойти под его чудный омофор и получить необходимую помощь и духовное врачевство.

О.Александр Лаврин

(«СПГ», №5 (29), май 1997 г.)